Екатерина Русак - Забытая Атлантида[дилогия ; СИ]

На Нептуна и Гекату показывали пальцами, люди переговаривались, смотря на странно одетых путешественников. Но такие проявления внимания были обыденны для унугцев, представителей одной из самых замечательных цивилизаций древнего Двуречья, ставшей впоследствии царством Шумер.

Геката никогда не была в Месопотамии. Не в те времена, когда она была Реутой, не в этой жизни. Она жадно рассматривала поля, виноградники, оросительные каналы, небольшие стада мелкого и крупного скота, печи для хлеба, глинобитные заборчики, которые вздымались над землей на высоту не более полутора метров. Ее интересовали прически женщин, их одежда, украшения, которых было совсем мало.

Въехав без приключений в Унуг, Нингишзида, хорошо знавший город, стал держать путь на главную городскую площадь, с которой легко можно было попасть в любую часть города. Он рассчитывал встретить кого-нибудь из старых знакомых, вглядывался в лица, но столько не старался, не мог заметить ни одного лица, которое он помнил. Двадцать семь Больших солнечных кругов – большой срок. За такое время люди сильно меняются внешне.

Город, встретивший Нингишзида, был тот же. Но совершенно другой. Нингишзида не сразу понял, что Унуг за четверть века заметно изменился. Стало больше домов, постройки в черте города тянулись много дальше, чем было раньше. Унуг значительно расширился, а три его района сплелись между собой еще теснее. Нингишзида определил, что Унуг теперь имеет общую площадь не меньше пяти квадратных километров. Число жителей он подсчитать не мог, но известно, что население Унуга в это время составляло около сорока тысяч человек. А с десятком ближайших поселений, которые плотно прилегали к городу, число его жителей достигало не менее пятидесяти тысяч. Будет правильно сказать, что весь народ города и равнины Унуга имел десятую часть миллиона человек или чуть больше.

На главной площади города было уже достаточно многолюдно, начинался базар, первые покупатели уже торговались с продавцами. Они остановили лошадей, спешились, кроме разбойника Урабу, который остался сидеть верхом.

– Куда теперь? – спросил Нептун. – Пойдем смотреть твой дом?

– Нет, – ответил Нингишзида, вертя головой во все стороны. – Сначала передадим разбойника в руки шарт. Зачем он нужен мне в моем доме?

Пленник, привязанный к лошади, вдруг проговорил очень длинную фразу на своем языке, из которой Нептун понял только два слова: Энки и Дильмун.

– Что он говорит? – спросил Нептун, обращаясь к Нингишзида.

– Он уверен, что ты – Энки, приехавший сюда из страны Дильмун! Он хочет поклониться тебе и обещает служить тебе, как сын служит своему отцу.

– Откуда он узнал, что Нептуна тут называют Энки? – задал вопрос Альгант. – Ты же не называл мое шумерское имя! Ты всегда произносил мое имя как Нептун.

– Он мог слышать его от кого-нибудь, – предположила Геката.

– Очень может быть, – ответил Нептун. – Нингишзида, твое слово!

– Мне кажется, что он вспомнил мое имя, – высказался он. – Так как я – Господин далекой страны, то я служу ануннакам, у которых Энки – повелитель земли и вод, первый из них. Глядя на твою корону, которая торчит из седельной сумки, он догадался, что ты не просто рошшоти, а ануннак. Но может быть он слышал и твое имя Нептун.

– Смотри, какой смышленый нам попался искатель приключений! – с легкой улыбкой заметил Нептун.

– Он не просто разбойник, а главный над ними, – добавил Нингишзида. – Не трусливый, догадливый человек. Мне кажется, что это бывший тамкар, хорошо владеющий оружием.

– Ты предлагаешь не сдавать его шарт? Нептун вопросительно поднял бровь.

– Он может нам пригодиться, – глубокомысленно заявил Нингишзида. – Может быть, я его развяжу?

– А он не всадит нож тебе в спину? – спросил Альгант, поглядывая на пленника.

– Не думаю! Если я подарю ему жизнь, то он становится моим должником и моим сыном на всю оставшуюся жизнь, если я не произнесу слова, что его долг мне полностью выплачен… Нарушение клятвы подземным миром – страшнейшее, что может представить себе местный житель.

С этими словами Нингишзида развязал узлы на веревках, которые не давали пленнику упасть с лошади, вытащил нож и разрезал веревку, которая стягивала ему руки. Пленник, сидя на лошади, растер занемевшие руки и затем самостоятельно слез с коня. Сделал он это довольно ловко, словно часто ездил верхом. Он повернулся к Нептуну и, упав перед ним на колени, ткнулся лбом в землю и быстро-быстро что-то заговорил по-шумерски.

Нингишзида перевел:

– Он клянется подземным миром, что будет твоим слугой. Он просит тебя не прогонять его от себя. Еще он говорит, что будет верным слугой госпоже Салсу и будет охранять ее покой, пока она будет находиться на земле Шумера. Он надеется, что в Кур-ну-ги, Великая госпожа Эрешкигаль смилостивится над ним и не будет в обители мертвых сильно подвергать мучениям его душу! И может быть, даже сделает его одним из стражей ее трона за верную службу.

– Он принимает Гекату за Эрешкигаль? – рассмеялся Нептун, но оборвал смех, становясь серьезным.

– Я же говорил, что он догадливый, – ухмыльнулся Нингишзида.

Нептун взглянул на Гекату и произнес:

– Ничему не удивляйся! Тебе придется побыть Альгантессой Авийя-Гекуб, которую тут называют Салсу, а многие, если не большинство, вообще не желают вслух произносить ее имя, опасаясь беды. Ее называют иначе: Эрешкигаль.

Слово шумеров Эрешкигаль – произошло от смешения двух языков – Сонрикс и шумерского. Эр эс переводится как Синяя планета, а шумерское Ки галь – земля царей. Так называли подземный мир шумеры, считавшие, что звездные пришельцы, приходя в Солимос со звезд, в конце пути уходят в глубины земли и там остаются навсегда. Не все, некоторые. Впрочем, в этих верованиях не было ничего нового. Так и древние египтяне, к началу нашей эры постепенно всех своих многочисленных богов отправили в Дуат[40] – царство мертвых.

– Побуду! – пообещала Геката. – Но пусть он держится подальше от меня. Я его боюсь.

Между тем, человек, стоявший на коленях перед Нептуном и просивший не убивать его, обратил своими действиями на себя внимание, чем вызвал среди окружающего народа некоторое оживление. Вокруг них начали собираться любопытные, которые хотели, во что бы то ни стало узнать, что здесь происходит.

Вдруг из толпы выскочил какой-то низкорослый, коренастый старик и, показывая на Нингишзида, воскликнул:

– Люди Унуга! Смотрите, это же тамкар Георг-Нингишзида!

Нингишзида резво повернулся к говорившему и быстро спросил:

– Ты знаешь меня?

– Знаю! – подтвердил старик. – Когда я был молодой, много Больших солнечных кругов назад я ходил с тобой, Нингишзида, воевать большой город в стране Праутад. Там летали огненные камни танцующего тростника!

– Помню! – ответил Нингишзида, сообразив, что старик говорит о метательных машинах рошшоти, бросающих горшки с горящей нефтью. – Я рад видеть тебя, старый воин!

Нингишзида с тревогой ждал продолжения событий. Его узнали, это хорошо. Но не посчитают ли его появление здесь не как возвращение Нингишзида, а воспримут совершенно иначе: как явление ардат-лили[41], пришедшего из преисподней? Ардат-лили могут принимать любой образ, он коварны, они пришельцы из тьмы, они враги человека… Это может плохо кончится!

Старый воин, подслеповато щурясь, перевел взгляд на спутников Нингишзида и, подойдя чуть ближе, вдруг вскричал, рассмотрев Нептуна:

– О, Великий Ан! Это же сам ануннак Энки! Я видел его раньше! Люди, слушайте меня! Я говорю правду! Это – ануннаки, которые посетили наш город, спустившись с высот горы Э-кур острова Дильмун! Это сам Энки! Ануннаки пришли в Унуг!

Воскликнув это, старик распростерся перед путешественниками ниц, обнимая пыль под их ногами. Это было уже слишком! Перед пришельцами распростерлись на земле уже два человека, которые заявляли, что это ануннаки. Но когда из толпы вышел еще один старик, много Больших солнечных кругов ходивший на кораблях и заявил, что это действительно ануннак Энки и он видел его на реке Буранун во главе войска рошшоти, толпа народа дрогнула, и ее охватило благоговейная радость и великое возбуждение. Люди попадали на колени и унугцы начали во все голоса славить посланца невидимого бога Энлиля.

Нептун и Геката ничего не понявшие из разговоров, стояли ошеломленные таким внезапным поворотом событий. Они видели протянутые к ним с мольбой руки, сияющие лица, на которых появились счастливые улыбки окружающих их людей.

– Ануннаки, ведите себя достойно! – прозвучал предупреждающий голос Нингишзида. – Сейчас сюда примчатся жрецы и шарт города. Нептун, то есть, Энки, немедленно надень на голову корону! Без нее ты выглядишь не божественно!

Нептун, он же шумерский бог Энки, последовал совету друга и, вытащив из седельной сумы солнечную корону Альганта, водрузил себе на голову.